Пространство Hangar

⠀

Hangar был организован в 2014 году в Лиссабоне, в Грасе [Graça — район, входящий в состав городской агломерации Большой Лиссабон, прим. ред.]. С самого начала мы отчетливо представляли себе то, чем хотим заниматься: мы хотели создать художественную площадку, где можно было бы рефлексировать на тему исторического прошлого Лиссабона. На логотипе Hangar'а вы можете увидеть круг с лопастями мельницы, и это своего рода ироничный взгляд на место Португалии в мире. Круг с лопастями — это полушарие, в центре которого мы привыкли видеть Португалию. Когда Португалия и Испания заключили договор Тордесильяса, мир фактически разделился на две сферы обладания: «вы владеете этой частью, а я той». И это разделение было одобрено Ватиканом. Карта рыночных отношений поставила Испанию в центр мира, и Португалия также оказалась близка к центру, даже несмотря на то, что территории обоих государств сравнительно небольшие. Они просто крошечные по сравнению со всеми южными странами, и тем более Россией. Эта карта является евроцентричной. Собственно, отсюда и наша ирония. Мы хотели критически посмотреть на сложившуюся ситуацию.

Мы также хотели, чтобы Hangar стал центром, или местом встречи для стран Севера и Юга. Это обыгрывается культурно и географически. Как вы вероятно знаете, Португалия находится в Северном полушарии, но, если мыслить стереотипами, то в культурном отношении она ближе к Югу. Другие страны Севера довольно предвзято относятся к Португалии, считая ее во всех смыслах аутсайдером.

Итак, мы хотели сфокусироваться на переосмыслении прошлого города и страны, в том числе колониального. Хотя Португалия и не изобрела работорговлю, наряду с другими европейскими государствами и Америкой, она вывозила миллионы людей из Африки. Историки расходятся в подсчетах, но число людей, которых португальцы силой вывезли из Африки для того, чтобы продать их в других странах, составляет что-то между 8 и 16 миллионами. Поэтому мы хотели начать постколониальную дискуссию, а также посмотреть на то, как эта тема представлена в искусстве. Так и появился Hangar — выставочное пространство с большой публичной программой. Мы стараемся работать так, чтобы быть внутри художественной системы, но в то же время мы взаимодействуем с людьми, которые не являются ее частью. Мы хотим, чтобы они могли взаимодействовать с искусством как им хочется.

⠀

⠀

— А как вы нашли здание, в котором сейчас находится Hangar?

Мы начинали в меньшем пространстве. Здание, в котором мы сейчас находимся, представляет собой четырехэтажный комплекс, каждый этаж занимает примерно 400 кв. м. И это даже больше, чем мы искали. Раньше здесь была фабрика по пошиву мужской одежды. Мы просто поговорили с владельцем и смогли заключить выгодный договор аренды. Вот и всё. Нас было четверо директоров (теперь нас трое), и мы сразу начали работать здесь. Но поскольку у нас не было средств, которые можно было бы вложить в проект, мы решили подать заявку на городской конкурс и получили 50 000 евро. С помощью этих денег мы смогли немного обновить здание, и привели его к тому виду, в котором оно находится сейчас. Хотя правильнее будет сказать, что здание находится в состоянии перманентной реконструкции. Но эти средства позволили нам провести первичные работы. Затем мы подали заявку на конкурс Министерства культуры и получили дополнительные средства на реконструкцию здания и развитие проекта.

⠀

Оно пустовало почти 10 лет. Именно по этой причине мы смогли арендовать его за такую низкую цену. Мы сделали это незадолго то того, как аренда подобных зданий вошла, так сказать, в моду. Реальность нынешних цен совсем другая. Кроме того, раньше не было никаких особенных правил содержания здания в центре Лиссабона. И как раз в тот момент, когда мы подыскивали новое место, владельца обязали выплачивать больше налогов, даже несмотря на то, что помещение простаивало. Сдать его нам было просто выгоднее.

Поскольку здание так долго не функционировало, то не работала канализационная система. Как я уже сказал, здесь была фабрика, но после нее сюда заехала парикмахерская школа. Поэтому всё пространство было разбито на очень маленькие комнаты, оборудованными сверху и снизу множеством метрик розеток. Большую часть гипсокартонных стен мы убрали и перепрофилировали материалы, чтобы провести освещение. Если вы видели фотографии выставочного зала, то скорее всего заметили осветительные конструкции наверху. Раньше они были спрятаны в стены, которые мы убрали. Это более экологично с точки зрения расхода материалов, но, кроме того, это более экономично. 50 000 евро — большая сумма, но ее недостаточно для ремонта четырехэтажного здания.

⠀

⠀

Первый этаж выглядит как большой гараж, через который можно попасть прямо к ресторанам и кафе. Там располагается лаунж-зона, из которой есть непосредственный доступ к выставочному пространству, площадь которого составляет 92 кв. м. Итак, на первом этаже у нас есть выставочное пространство, складские помещения и рестораны.

На втором этаже — пять резиденций и общее пространство с кухней. В некоторых жилых помещениях есть отдельная кухня и ванная комната.

На третьем этаже располагается офис и художественные мастерские. С самого начала мы готовили резиденции для международных художников, но отдельно организовали нежилое студийное пространство для местных художников. Так что в здании всегда оживленно.

И последний, четвертый, является многофункциональным пространством. Недавно там появилась музыкальная студия со всем оборудованием и что-то вроде сцены. Там же есть еще две небольшие резиденции. Сейчас мы заняты обустройством библиотеки и архивного центра.

⠀

С самого начала мы хотели сделать нашу программу междисциплинарной. Особенно когда речь заходит об арт-резиденциях, потому что резиденции — это прежде всего международный обмен. Большинство наших резидентов — визуальные художники. Но с самого начала у нас была резиденция для писателей, музыкантов, историков и исследователей. Нашей первой резиденткой была исследовательница из США, которая часто ездит в Анголу и на Кубу. Hangar был очень удобным местом для нее, поскольку из Лиссабона есть прямые рейсы в обе страны. Кроме того, Португалия исторически связана с Анголой.

⠀

С историей здания? Нет-нет, прежде всего потому что мы хотим, чтобы пребывание здесь было действительно полезным для резидентов. Когда вы подаете заявку, мы предупреждаем об этом. Мы отдаем предпочтение тем, кто может извлечь выгоду из пребывания в Лиссабоне для своего проекта. Я имею в виду, что мы не приглашаем тех, кто просто хочет исследовать «что-нибудь» в Лиссабоне. Мы можем помочь с конкретными запросами, потому что мы знаем людей из Национального архива, мы хотим направлять и помогать искать. Есть очень иллюстративный пример. У нас был резидент из Бразилии, и он приехал к нам, чтобы изучить два очень важных для Бразилии текста, которые находятся в Португалии, что конечно же — абсолютное колониальное безумие. Для того, чтобы обратиться к истории своей страны, ему было важно оказаться в Португалии.

⠀

⠀

По-разному. В самом начале, например, мы организовывали дни Анголы с национальной кухней, музыкой, фильмами. Мы организовали это намеренно, чтобы привлечь внимание людей и войти в художественное пространство. Все желающие могли прийти в Hangar, чтобы поесть ангольской еды или послушать музыкантов. Это программа была одной из первых.

Еще у нас есть образовательная программа при спонсорской поддержке муниципалитета, в рамках которой мы даем юным африканцам возможность изучать искусство. У нас были помощники из разных сообществ по всему Лиссабону, которые помогли найти нам детей, проявляющих неподдельный интерес к искусству. Причем таких, которые в силу различных обстоятельств не имеют возможности обучаться. Мы организуем для них полноценную программу с возможностью посещать мастерские. Я помню также сессию, которую проводил замечательный куратор из Африки. Получая эти навыки, наши ученики продолжают популяризировать искусство и, например, сами проводят мастер-классы в школах. Для этого проекта у нас даже создана отдельная ассоциация.

⠀

У нас есть несколько векторов издательской деятельности. Во-первых, мы издаем тематические сборники. Первый посвящен Анголе, второй — Мозамбику, а третий мы посвятим Гвинее-Бисау. Это очень специфические издания, я бы сказал, что это своего рода иллюстрация того, что происходит в изобразительном искусстве этих стран. Обычно мы отбираем 14 художников — семь мужчин и семь женщин, и столько же исследователей, которые пишут о художниках тексты. Публикации обычно представляют собой визуальное эссе и текст куратора или исследователя. Кроме этого, мы собираемся запустить серию текстов — расшифровок интервью и публичных выступлений, прошедших в Hangar'e. Третий вектор нашей издательской деятельности — издание книг на португальском языке. Мы публикуем тексты, которые, на наш взгляд, являются важными с точки зрения понимания африканского искусства и постколониального дискурса, и для издания этих текстов мы сотрудничаем с местными редакторами.

⠀

⠀

У нас три руководителя. Я куратор и отвечаю за выставки, а еще есть художественный руководитель, которая отвечает за публичную программу, симпозиум и всё, что касается редакционной части. Кроме того, у нас есть руководитель образовательной программы, продюсер и помощник, который работает на полставки. Раньше у нас был также ответственный за резиденции и помощник редактора, но этот человек ушел, и мы ищем нового человека на эту должность. Это всё, в целом — у нас небольшая команда.

⠀

Да. Этим составом мы организуем и проводим пять выставок в год, у нас семь резидентов в месяц, от одной до семи бесед (talks) в месяц, а каждые три месяца проходит семинар. Это очень много.