Ассоциация Toplocentrala

⠀

Вообще, я театральный режиссер. Две мои первые постановки были в государственных театрах. А третья и четвертая были независимыми, я подал заявку на конкурс проектов и поставил эти спектакли самостоятельно. Они принесли мне больше удовлетворения. Поэтому начиная с пятой постановки и дальше (сейчас у меня их 23) я участвовал в конкурсах проектов, проводимых в правительственных и муниципальных учреждениях. В 2008 году я создал свой собственный театр, театральную труппу «Момо», а в 2009 мы основали Ассоциацию свободных театров, АСТ.

Мы сформировали наше видение свободных театров и начали работать над репутацией. Для этого в 2011 году мы создали фестиваль, который я возглавил как художественный руководитель. Он называется фестиваль АСТ и проходит ежегодно в октябре. С 2015 года фестиваль стал международным. Мы представляем восемь прошедших отбор театральных и танцевальных постановок из Болгарии и четыре иностранных постановки, которые отбираю я. В 2012 и 2014 годах мы проводили пленумы IETM (Informal European Theater Meeting), это крупнейшая сетевая организация в сфере современного перформативного искусства в Европе. Кстати, прошлой осенью они проводили «Караван» [ежегодный кочующий проект IETM, направленный на знакомство с театральной жизнью выбранного региона — Прим. ред.] в Екатеринбурге.

Итак, у меня есть несколько направлений деятельности, одно из них — это инициатива Toplocentrala, о которой я вам расскажу. Toplocentrala — довольно органичная составляющая часть моей работы в целом.

В 2013 году София претендовала на звание европейской культурной столицы. Муниципальные власти открыли конкурс культурных проектов среди гражданских организаций и отдельных граждан. В то время в нашей стране в сфере культуры было много проблем из-за реформы театров 2011 года. В Болгарии ни одна государственная структура не могла получить субсидию на любые мероприятия, кроме собственных постановок. Поэтому для государственных театров стало невозможным приглашать к сотрудничеству независимые труппы. Именно поэтому мы вынуждены были искать собственное пространство, чтобы нас заметили. Городские власти предложили пять своих объектов недвижимости, которые могли бы быть потенциально преобразованы в независимый культурный центр.

Вот так все и началось в 2013 году. Но официально процесс начался в 2014 году, когда мы организовывали большой европейский пленум IETM в Софии и я выступал главным организатором. Я решил включить три из этих пяти потенциальных площадок в программу IETM и попросил европейских экспертов заполнить анкету по этим трем объектам, основанную на пяти основных критериях, чтобы решить, какой из них наиболее подходящий.

⠀

Например, спрашивалось о том, какие виды деятельности представляются возможными на этой площадке, какая у нее потенциальная аудитория. Подходит ли она для всех видов искусств или только для визуального или исполнительского искусства, или для музыки… И какое из мест лучше бы подошло для посещений иностранными гостями. Я точно не помню, ведь это было 6−7 лет назад. Но в итоге мы проголосовали, и площадка Toplocentrala победила с большим отрывом.

В этом здании раньше располагалась котельная Национального дворца культуры. Оно было построено в 1983 году, но как котельная проработало только два года, потому что в 1985 году в Национальный дворец культуры провели систему центрального отопления. После этого здание стало бесполезным и в течение 35 лет просто простаивало и в результате почти разрушилось. Оно расположено в парковой зоне, рядом с рекой. Очень красивое место, окруженное природой. Это очаг сельской атмосферы в самом центре столицы, очень близко к Национальному дворцу культуры. Их разделяет лишь один большой бульвар.

Итак, в результате пленума мы однозначно определили наиболее подходящую площадку для культурного центра нового типа. После этого мэр Софии пригласила на встречу нас, лидеров этой рабочей группы, известных европейцев. Наш мэр — учитель по образованию и очень умный человек, она хорошо относится к культуре и независимости. Вот так все и началось 20 октября 2014 года: мы пожали друг другу руки, решили, что наша идея хорошая и что это здание должно быть перепрофилировано под культурные цели и для независимой культуры. В последующие годы мы работали над этим проектом, в 2015 году он был запущен.

У нас было три разных концепции здания. В первой концепции было место только для исполнительских искусств, театра и танца. Вторая концепция — гибридная, здесь половина здания отводилась под ресторан, а с другой стороны находился Культурный центр. По третьей концепции здание оборудовано для всех видов искусств и может приносить доход, но только 30% площади отводится под коммерческую деятельность, а 70% остаются некоммерческими. Эти концепции рассматривались в 2015 году. А затем в 2016 году мэр публично заявила средствам массовой информации, что будет реализована именно третья концепция.

⠀

Да, без архитектора. А следующая, финальная концепция 2016 года есть вот в этой книге, она у меня есть в электронном варианте. Здесь очень подробное предложение, как сделать инновационное здание, создать фонд, в котором муниципалитет, как владелец здания принимает участие.

В 2016 году мы уже сформировали нашу группу, нас было 12 человек. В нее входят представители всех видов искусств, а также образования, социального предпринимательства, у нас также есть градостроитель. Получилась действительно разнообразная группа из 12 человек, и мы зарегистрировались как Association Toplocentrala.

Мы начали работать с архитекторами и юристами в 2016 году. Мы предложили инновационную модель, которую позже оказалось невозможно реализовать. Но невозможно не с точки зрения миссии, видения, деятельности и всего такого, а с точки зрения статуса. Оказалось, что согласно болгарскому законодательству государственное учреждение как владелец не может субсидировать такую большую сумму частной или независимой некоммерческой организации. Вот почему-то, что мы предложили здесь, абсолютно инновационную для нашей страны модель, было невозможно реализовать.

Вероятно, в России похожая ситуация. В нашей стране многолетняя история социалистической, коммунистической собственности и организации. И мы во многом еще не провели значительных реформ. Например, у нас 53 государственных театра, которые получают 98% ресурсов. И только 1,5−2% идут на проекты и на независимые организации. Таковы обстоятельства, и все международное сотрудничество, все инновации, и вся, как бы сказать, современная работа реализуется на эти 2%.

⠀

Мы исследовали множество моделей в Европе, а также взглянули на болгарскую действительность и пошли на компромисс. Это предложение касалось всех расходов за первые четыре года, 70% которых муниципалитет должен был взять на себя, а 30% оплачивали неправительственные организации. В следующие три года расходы делились 60/40, а в последние три года — 50/50, потому что максимальный срок договора, установленный законом был 10 лет.

Итак, мы поделили срок по годам 4−3-3 и расходы 70/30, 60/40 и 50/50. Но позже, в 2017 году оказалось, что эта модель невозможна. Но в 2017 году состоялся официальный международный архитектурный конкурс. И его выиграла наша группа молодых болгарских архитекторов.

Мы работали весь год, и в конце 2018 года было разработано новое предложение. Прошло голосование и муниципалитет принял проект. Был идеальный проект, был рабочий проект, а затем был представлен технический проект. Состоялось еще одно голосование и в 2019 году муниципалитет официально утвердил бюджет. В начале бюджет был 1,5 млн евро на прошлый год, но в реальности расходы были больше и утвердили бюджет 2,7 млн евро.

В прошлом году были выборы в городской совет. Это был очень важный момент для нас, потому что все наши проекты утверждались администрацией этого мэра, ее первой помощницей, с которой мы очень близко работаем. Мэра зовут Йорданка Фандыкова, а ее помощницу, с которой мы непосредственно работаем, — Малина Эдрева. Они были переизбраны еще на четыре года и это был очень важный момент для нас, потому что их оппозиция не очень поддерживала наш проект, т.к. в 2015—2017 годах многие частные организации внезапно осознали, что это очень лакомый кусок земли.

⠀

Было много других предложений: рестораны, отели, все виды инициатив. В итоге, именно мэр принимала решение, потому что одна из самых сильных связанных с властными структурами мафиозных организаций хотела сделать там свой лучший ресторан в городе. И они проделали довольно хорошую работу, пытались даже подкупить нас и подкупить заместителя мэра по культуре. Но мэр настояла на своем, мы тоже не сдали позиций. В итоге они даже предлагали нам другое здание, побуждая нас отказаться от этого. Но мы остались тверды, как и мэр. Так что место стало нашим официально.

В конце 2019 года был проведен второй конкурс среди строительных компаний на строительство объекта. А потом, кажется, первого ноября был объявлен победитель. Но строительная компания, занявшая второе место, подала официальное возражение. Из-за этого мы потеряли еще четыре или пять месяцев. Потому что это официальное возражение должно было рассматриваться в суде. В марте возражение было отклонено. А потом победившая строительная компания подписала контракт и собиралась вот-вот приступить к работам, как появился этот вирус. И вот еще на несколько месяцев работы отложены, потому что они не могут работать по закону, сейчас у нас объявлено чрезвычайное положение. Многие здания закрыты, виды деятельности приостановлены и собираться группами запрещено. Никто не может строить, но мы надеемся и даже ждем, а не просто надеемся, что в июне стройка начнется. Мы ожидаем, что в конце мая чрезвычайное положение отменят.

⠀

Согласно тому, что написано в проекте, стройка займет 300 календарных дней. Но если честно, никто в это не верит. Но в любом случае наши программы должны состояться в 2021 году. Я думаю, что самые ранние будут в сентябре-октябре 2021 года.

⠀

Я думаю, нам повезло. К тому же, было давление со стороны СМИ, они нас поддерживали, в том числе в тот момент, когда ситуация была непонятна и были другие кандидаты на здание. Нас сильно поддерживали болгарские члены Европейского парламента.

Для нашей страны этот проект уникален. А еще София не выиграла конкурс на звание культурной столицы, победил Пловдив. И наш проект — единственный из софийской программы 2019 года, который впоследствии был реализован. Об этой ситуации очень много говорили в СМИ, это единственный «выживший» проект из софийской программы, и если мы еще и его потеряли бы, это было бы уже совсем нехорошо для имиджа Софии. Эта публичность и, вероятно, то, что органы власти не очень одобряют правящую партию, стало причинами, по которым нам повезло. Потому что в нашей стране, если правящая партия задействует все органы власти, даже европейские СМИ ничего не могут сделать.

Так что это было действительно здорово, у меня такое чувство, вот уже шесть лет, как какая-то высшая сила заботится об этом проекте, потому что мы пережили много трудностей. И теперь проект уже нельзя будет свернуть, впереди последний этап — осенью 2020 года будет проведен третий конкурс, на этот раз на должность директора центра, который будет подбирать команду, я буду подавать заявку на эту должность. Существует риск того, что независимая художественная культурная сцена, которая фактически разработала проект вместе с муниципалитетом, может проиграть. Тогда этот проект может стать каким-то другим культурным учреждением. Мы надеемся, что до этого не дойдет.

⠀

Ассоциация в настоящем составе сформировалась после 2015 года, до этого в нее входили только представители исполнительских искусств, потому что инициатива всегда начинается именно с нас. Мы всегда самые громкие и агрессивные. Может быть, потому что мы люди сцены. В 2015 году мэр предложила, что мы должны быть более открытыми, не быть чем-то исключительно для исполнительских искусств и частных инициатив. Мы подумали и пригласили представителей других независимых сообществ в искусстве, музыкантов и независимые группы, лидеров сфер изобразительного искусства, литературы, образования.

Потом мы начали организовывать встречи. Мы используем наш фестиваль ACT в качестве платформы, каждый год мы приглашаем иностранных экспертов, которые занимаются с нами тим-билдингом, делятся своим опытом, тем, как они управляют культурными центрами. Таким образом, за последние шесть лет у нас было около семи-восьми международных рабочих групп с большим количеством экспертов из Европы.

Среди нас есть урбанисты, есть социальный предприниматель, еще один театральный режиссер, очень активный в театральной сфере. У нас представлены фестивали танцев и танцевальное сообщество. Есть лидер в сфере демократического образования, визуальный художник, представитель еще одного танцевального центра. Есть лидер из музыкальной среды, три архитектора и я. Архитекторов трое, потому что они были в последние два-три года очень полезны, ведь проект в это время как раз должен был быть подробно описан с точки зрения строительства. Итак, у нас есть три архитектора и один градостроитель.

⠀

Это делается на муниципальные ресурсы. У городских властей есть программа «Европа», мы все делали в рамках этой программы. На каждый из этих проектов мы получали примерно 5−7 тыс. евро. Не так уж много, но достаточно, по нашим местным стандартам хватает на то, чтобы собрать рабочую группу и немного им заплатить, арендовать офис, купить материалы и тому подобное.

⠀

Вот центры, которые мы исследовали, а также лично посещали большинство из них: один находится в Финляндии, один в Париже, один в Хорватии, один в Армении, Stara Elektrarna в Любляне, Словения, Pogon в Загребе, Центр TOU в Норвегии. Это все бывшие фабрики, превращенные в культурные центры. Один в Лунде, Швеция, в Дюссельдорфе, в Гетеборге, один в Будапеште, Radialsystem в Берлине.

Есть сеть для таких организаций, мы уже три года в ней состоим. Сеть называется Trans Europe Halle, мы ее члены. Это очень полезный инструмент, потому что мы встречаем множество новых людей, обмениваемся опытом и налаживаем дружеские связи. Состоять в этой сети очень полезно. Если я правильно помню, там есть одна организация из Санкт-Петербурга, по-моему, две из Украины: «Изоляция» из Киева и еще одна, не могу сейчас вспомнить название.

⠀

Это был долгий и сложный процесс. Нам потребовалось два года, чтобы принять все решения, или, может быть, даже три. Было много дискуссий, приходилось идти на компромиссы. Если честно, много хороших идей не получилось осуществить. Мы хотели использовать крышу, а оказалось, что она недостаточно стабильна и ее полная перестройка будет еще дороже. Еще в здании есть очень красивый подвал. Он расположен не под всем зданием, только под частью. Но его перестройка не вошла в проект, мы не смогли это уложить в наши финансовые рамки. Так что это мы отложили на будущее. Это не дешевый проект, потому что здание располагается рядом с рекой, здесь близко подземные воды. Поэтому все нужно делать очень качественно, чтобы избежать повышенной влажности и соответствовать всем требованиям безопасности и охраны здоровья.

Это был действительно долгий процесс с множеством идей, дискуссий. Что касается вашего первого вопроса о гибридной концепции, мы работали с двумя парнями, которые очень сильно выделяются из нашего общества. Это было очень рискованно, с ними я разрабатывал вторую, гибридную концепцию. Один из них был экс-менеджером одной из крупнейших футбольных команд. Не то чтобы главным менеджером, то есть не тренером, а владельцем. Он был владельцем клуба ЦСКА София. Это как московский ЦСКА, бывший военный спортивный клуб. Так вот, он был владельцем, а в этом клубе было много нечистых на руку людей и они его обанкротили. Он был одним из людей, которые фактически обанкротили этот клуб. А второй парень был владельцем ночных клубов. У него было около семи-восьми ночных клубов по всей Болгарии, на побережье и несколько в Софии, он был более умным из них двоих. Но в то же время у него другой образ мышления. Поэтому мы все счастливы, что эта концепция не была реализована, потому что они бы определенно нами завладели впоследствии. Официально они хотели создать большой проект, открыть там ресторан. Но их настоящим намерением, как мне кажется, было открыть ночной клуб со стриптизом и всем остальным. Так что нам было бы очень сложно работать вместе.

По договоренности они должны были бы все строить и оплачивать расходы, коммунальные услуги, электричество, отопление, воду, но это только для театра. Они ничего не вкладывали в мероприятия, для деятельности мы должны были искать другие ресурсы. Но в то же время мы должны были с ними соседствовать, быть привязанными к ним. Это было очень рискованно во многих отношениях.

⠀

А потом случилась история с коррупционной схемой… Они пытались нас подкупить именно через человека, работающего в муниципалитете… В Болгарии есть большая сеть ресторанов под названием Happy. Их владелец связан с владельцем аэропорта Софии. Так что, когда вы прилетаете в Софию, вы повсюду видите заведения Happy. Будьте счастливы, добро пожаловать в счастливую Болгарию и тому подобное. Никакой другой рекламы, кроме Happyвы не увидите. А Happy — это самая успешная сеть ресторанов в Болгарии. У них даже есть рестораны за границей, в Европе. Поэтому они хотели забрать здание себе и сделать его своим лучшим рестораном. И они предложили нам, чтобы мы перенесли нашу инициативу в другое здание в другом городе, где много европейского финансирования. Они говорили, что там все пойдет легче, здесь у нас недостаточно аудитории, поэтому нам нужно договориться с ними о совместной работе, что уже проблематично. И потом появляются эти деньги из ЕС, четыре года спустя. И эти деньги все еще не использованы. Я полагаю, что они уже исчезли в чьем-то кармане. Очень хорошо, что мы не передумали.

⠀

В каком-то смысле да. Это странно, но это был единственный возможный путь. Потому что мы некоммерческая организация. Мы независимые художники, и мы хотим создать хорошие условия для того, чтобы у таких как мы был дом, было где представлять свои произведения и развивать свои идеи. Мы хотим создать альтернативное приятное место для людей, где они бы проводили время, место для общения, культуры, дебатов. У нас в Софии нет такого пространства.

⠀

Да, в некотором смысле, лучшим партнером для этого являются городские власти. Первое и самое важное, в муниципалитете мы работаем с женщинами среднего возраста, — они действительно работают, они умны и способны что-то изменить.

В министерстве культуры тоже есть умные люди, но там все по-другому, их возраст намного больше. И там работают в основном мужчины или женщины, которые подчиняются мужчинам. У них нет своей инициативы, желания что-либо сделать. Так что с министерством культуры мы не смогли бы быть партнерами.

Конечно, мы пытаемся зарегистрировать Toplocentrala в министерстве культуры, чтобы при после открытия он стал муниципальным культурным центром. И мэр, и министр культуры согласились, что после открытия они немедленно присвоят ему статус регионального культурного центра, чтобы министерство культуры тоже могло его поддерживать на государственном уровне.

У нас есть независимая юридическая компания, работающая на нас бесплатно, мы не можем им заплатить. Юристы муниципалитета и министерства культуры и наши юристы встретились и решили, что статус регионального учреждения культуры — лучший вариант.

⠀

Был прецедент в 1990-х годах. У нас есть галерея, она называется «София». Это одна из самых центральных и лучших галерей города. В 90-х им как-то удалось реализовать эту модель. Строительство галереи было осуществлено в рамках муниципального бюджета, но люди, которые там работали, получали зарплату от министерства культуры. Так что подобное уже случалось.

⠀

Это очень важно. Я забыл упомянуть об этом, пока рассказывал всю эту долгую историю. У нас очень сильная поддержка со стороны Гете-Института, Французского института, Чешского центра, посольства Австрии. Кто еще? Институт Сервантеса… Всем культурным институтам очень нравится наш проект и они его поддерживают.

⠀

Их поддержка в основном заключается в том, что они приглашают лекторов и экспертов из своих стран в Болгарию, чтобы они делились опытом и рассказывали о своих проектах. Например, Французский институт поддержал одну рабочую поездку: я и Малина Эдрева, правая рука мэра, посетили более десяти культурных центров во Франции. Они спонсировали эту недельную поездку, чтобы мы смогли посетить центры, посмотреть на их работу, поговорить с сотрудниками и тому подобное.

Гете-Институт всегда поддерживает приезд немецких специалистов. Они также поддерживают наш фестиваль — выделяют четыре или пять тысяч евро ежегодно, но только около 20% из этих денег идет в Toplocentrala, остальное предназначено на художественные мероприятия. Да, и в этом году муниципальная программа «Европа» выделила нам шесть тысяч евро на проведение рекламных мероприятий на экспертных и международных конференциях за пределами города, чтобы мы могли улучшить видимость как Toplocentrala, так и Софии.

⠀

Из независимого сектора, из некоммерческого? Нас поддерживают многие организации.

Из государственного сектора — нет, не совсем, они либо не знают о нас, либо смотрят на нас с подозрением, боятся, что мы создадим что-то, что будет им угрожать. Так что я не знаю. Существует большой разрыв между государственной сферой и независимой, большой разрыв.