Гаурав Сикка

В следующем разделе данной статьи будет показано, как процессы глобализации оказывают трансформирующее воздействие на городские пейзажи в Индии. В третьем разделе я проанализирую накопление и отчуждение в индийском мегаполисе, рассмотрев пример трущобной колонии Катпутли в Дели. В четвертом разделе будет обсуждаться улучшение санитарных условий в городах путем джентрификации и связанного с ней перемещения населения, и в заключение я предложу некоторые альтернативы.

Одно из проявлений вышеописанного процесса можно увидеть в трущобной колонии Катпутли в столице Индии Дели. Традиционные уличные артисты, проживавшие здесь в течение пяти десятилетий, выселяются во имя осуществления программы реконструкции трущоб, нацеленной на то, чтобы сделать Дели «городом без трущоб» мирового класса. Однако определение города мирового класса является субъективным, поскольку оно подчиняется логике эстетизма, а не поддающимся измерению законам зонирования²; тем не менее на нем строятся политические документы, такие как последний генеральный план города.³ Дискурс, который выстраивается вокруг понятия города мирового класса, проявляется в проектах по обновлению и благоустройству городов в форме парков, торговых центров, спортивных стадионов и мегапроектов.⁴

Поскольку города рассматриваются как «двигатели роста» и индикаторы развития, вносящие основной вклад в национальную экономику, неолиберальные режимы стремятся к их быстрому преображению и обновлению, даже если это происходит за счет бесправных и угнетенных. Более того, расширяющийся процесс накопления капитала, сопровождаемый появлением новых технологий и форм управления, приносит с собой новые формы организации пространства, создавая огромное напряжение в физическом и социальном ландшафте городских поселений.¹ Накопление путем лишения собственности — это процесс, который концентрирует собственность в руках небольшого количества лиц, одновременно уменьшая доступ многих людей к независимым средствам существования, делая их зависимыми от наемной работы, часто на некотором расстоянии от их родины. Кроме того, в подобных ситуациях полностью игнорируются гендерные аспекты.

Представление о городах, которое можно найти в повестях и рассказах Чарльза Диккенса и Энн Тайлер, претерпевает огромные изменения. За прошедшие столетия города в большинстве частей мира приобрели идентичность, уже не похожую на их литературное описание. Эту реконструкцию их имиджа можно отнести к наиболее масштабным проявлениям распространения неолиберализма, роста размера и численности населения городов, увеличения количества властных отношений, политико-экономических структур стран и повышения иерархического статуса городов в глобальной экономике. Очень систематически и искусно города становятся гиперактивными местами «творческого разрушения», стремящегося к свержению старого и рождению нового по велению капиталистических императивов.

4 Dupont, V. The Dream City as a Global City // International Journal of Urban and Regional Research. 35. 3 (2011). PP. 533–554; Baviskar, A. Cows, Cars and Cycle Rickshaws: Bourgeois environmentalist and battle for Dehli’s Streets // Elite and Everyman: Cultural Politics of the Indian Middle Classes. new Dehli: Routledge, 2011. PP. 391–418; Siemiatycki, M. Message in a metro: Building Urban Rail Infrastructure and Image in Dehli, India // International Journal of Urban and Regional Research. 25. 1 (2006). PP. 102–117; Taguchi, Y. Civic Sense and Cleanliness: Pedagogy and Aesthetic in Middle Class Mumbai Activism // Contemporary South Asia. 2013.

3 Delhi Development Authority. Master Plan for Dehli 2012. New Dehli: VK Puri, 2009.

2 Ghertner, A. Gentrifying the State, Gentrifying Participation: Elite Governance programs in Dehli // International Journal of Urban and Regional Research. 35. 3 (2011). PP. 504–532.

1 Harvey, D. The City as a Body Politic // Wounded Cities. Ed. by J. Schneider and I. Susser. US: Berg Publishers, 2003. PP. 25–46.

Современная глобализация и трансформация «неформальных городов» Индии

Несмотря на вклад бедной части населения, все основные направления политики и большинство законов, таких как закон «Об общественных территориях (О выселении несанкционированных обитателей)» 1971 года, «О городской земле (Предельный уровень и регулирование)» 1972 года; «О трущобах (Очистка и благоустройство)» 1955 года и т. д., и даже большинство учреждений очевидно выступают за маргинализацию малоимущих в индийских городах. Довольно тревожная тенденция пространственного отчуждения бедного населения наблюдается во всех мегаполисах, независимо от политической идеологии правящей партии, при полной поддержке других слоев общества, когда наилучшая земля в центре города очищается путем переселения малоимущих на периферийные территории. Бедных людей вытесняют из города в районы с низким уровнем обслуживания, недостаточным инвестированием и ограниченными возможностями для существования. Уменьшение государственных субсидий и расходов на программы социального обеспечения, сокращение штата и приватизация в сфере основных услуг увеличили уязвимость беднейшего слоя населения городов.

Крупные городские агломерации, такие как Мумбаи, Дели и Калькутта, стремительно растут, имея население более 10 млн человек. Некоторые исследования показывают, что в этих крупных городах от 50 до 60 процентов населения города сконцентрировано в неофициальных или не соответствующих стандартам поселениях. В них проживают наиболее уязвимые слои населения города. Они чаще всего расположены на окраинных территориях, подверженных оползням, наводнениям или загрязнению промышленными отходами. Положение этих поселений постоянно усугубляется, поскольку они практически не имеют доступа к землепользованию и основным службам, включая водоснабжение и санитарные услуги.

Рост городов и их экономики в развивающихся странах, таких как Индия, привел к росту неофициальной рабочей силы. Хотя разнообразные услуги, предоставляемые неофициальной рабочей силой, вносят значительный вклад в экономику, эта часть населения города в значительной степени исключена из процессов развития города. Исключение бедных горожан и их потребностей из городской политики и планирования часто приводит к несправедливому распределению ресурсов между жителями официальных и неофициальных городов. В последние десятилетия разрыв между ними значительно увеличился, и маргинализованные городские малоимущие становятся все менее защищенными в этом корпоративном мире. Помимо этого, рост населения городов, недостаточные государственные инвестиции в городские услуги и плохая реализация схем развития усугубили проблему.

Как столица государства, Дели включен в постоянно расширяющиеся глобальные сети, которые контролируют не только работу городских систем, но и в значительной степени внутреннюю географию городских районов. Индийские города в последнее время перестраиваются в «города мирового класса», чтобы функционировать в качестве точек притяжения для глобальных финансов и поощрять различные виды деятельности.

Термин «неформальный город» является вежливым выражением, часто используемым для описания значительной части городского населения, живущего в трущобах, несанкционированных колониях, колониях переселенцев и городских деревнях, зачастую в нечеловеческих условиях.

5 Corbridge, S. and Harris, J. Reinventing India: Liberalization, Hindu Nationalism and Popular Democracy. New Dehli: oxford University Press, 2000.

9 Katz, C. Hiding the Target: Social Reproduction in the Privatised Urban Environment // Postmodern Geography: Theory and Praxis. Ed. by C. Minca. Oxford: Blackwell, 2001. PP. 93–110.

8 Ibid.

7 Banerjee-Guha, S. Revisiting Accumulation by Dispossession: Neo-liberalising Mumbai // Accumulation by Dispossession: Transformative Cities in the New Global Order. New Dehli: Sage Publication, 2010. PP. 198–226.

6 Chatterjee, P. The Politics of the Governed: reflections on Popular Politics in Most of the World. New York: Columbia University Press, 2004; Ghertner, A. Rule by Aesthetics: World Class City making in Dehli // Wordling Cities: Asian Experiments and the Art of Being Global. Ed. by A. Roy and A. Ong. Malden: Blackwell, 2011. PP. 279–306.

Более того, смысл Миссии перекликается с логикой неолиберальной политики в целом: реформы приведут к экономическому росту, чему будут способствовать более высокие темпы урбанизации. В результате 63 города, охватываемые Миссией, станут «точками роста» для соответствующих городских систем, превратятся в более пригодные для жизни и глобальные по своему характеру города, воплотив концепцию современного гомогенизированного городского общества. Скрытым остается то, что предпосылка вышеупомянутой гомогенизации основывается на остром оспаривании городского пространства и выборочном причислении к «развитым» некоторых районов⁹.

С момента обретения независимости, общая стоимость городских проектов в Индии, на которые была выделена внешняя поддержка, составила более 230 млн долларов США.⁸ В середине 1990-х годов, после введения Новой экономической политики, про-либеральные силы страны определили инфраструктурное обновление городов как основную панацею от городского упадка. В этой ситуации стало возможным вхождение частного капитала в программы развития города. Кроме того, крупные международные финансовые институты, такие как Всемирный банк, Азиатский банк развития (АБР), Агентство США по международному развитию (АМР США), Министерство международного развития Великобритании, начали разработку проекта мандата городских реформ в Индии. Все это заложило основу для активной реализации финансируемых государством неолиберальных программ в ряде городов, касающихся муниципальных финансов, инфраструктуры, государственных услуг, землепользования и, что наиболее важно, жилья и средств к существованию миллионов неимущих горожан. Для решения проблем городского планирования правительство Индии в 2005 году учредило Национальную миссию по обновлению городов имени Джавахарлала Неру (JNNURM). Основной проблемой, выявленной Миссией, является большой разрыв между быстрым ростом городов и медленным развитием инфраструктуры. Кроме того, бедность рассматривается не как следствие, а считается основной причиной нерегулируемого роста городов, ухудшения состояния окружающей среды и роста преступности.

Очевидно, что из индийских городов моделируют благоприятные для инвестиций места и они становятся геостратегическими точками для дальнейшего развития неолиберализма на «глобальном юге». Чтобы достичь этого, гомогенизированное планирование реализуется по указке мирового капитала, открывая новую эру переназначения «городского» путем интенсивной джентрификации пространства и преобразования городских форм и управления⁷.

«Новая» политическая экономика Индии характеризуется альянсом между бюрократической и бизнес-элитой, главной целью которых является стимулирование экономического роста. Корбридж и Харрисс⁵ утверждают, что эта коалиция роста представляет собой «бунт элиты», поскольку она отвергает социально ориентированные цели, такие как сокращение уровня бедности. Городской «новый» средний класс, возникший в результате экономических реформ, обеспечивает поддержку политики, ориентированной на рост, и всецело принимает идею превращения мегаполисов в так называемые «города мирового класса»⁶.

Эти артисты когда-то были странствующими и переезжали из одного места в другое в поисках средств к существованию. От родителей они научились технике своих видов искусств с более чем 400-летней историей, и таким образом являются наследными артистами. Задолго до современной урбанизации они проводили представления и практиковали свое искусство в деревнях, за счет чего получали минимальный заработок на свое содержание. Со временем многие из этих артистов оставили свои исконные формы искусства и перешли на другие прибыльные работы, поскольку их деятельность не могла удовлетворить их потребности. Некоторые из них продолжили практиковать свое искусство и обосновались в колонии Катпутли. За последние десятилетия трущобы Катпутли расширились и здесь поселилось большое количество как артистов, так и других людей, приехавших из разных частей страны. Но большинство местных жителей — именно артисты, они создали кооперативное общество под названием «Кооператив забытых художников Шилпаян» с целью объединить всех деятелей искусств. В 1980-х годах артисты Катпутли получили международное признание благодаря выступлениям на Фестивале Индии в Великобритании в 1982 году и в Соединенных Штатах в 1985 году.

Колония Катпутли представляет собой скопление трущобных поселений, расположенное в районе Западного Дели около депо Шадипур, где около 4000 трущобных лачуг занимают земли, принадлежащие Управлению развития Дели. Колония Катпутли, с ее разноцветными ветхими хижинами, открытой канализацией и антисанитарным состоянием, по-видимому, является одним из самых неблагоприятных мест в Дели. Но, прогуливаясь по его узким улочкам, вы найдете жителей с уникальными талантами, которые даже увековечены в художественной литературе, в романе Салмана Рушди «Дети полуночи». Эта колония, расположенная вдоль синей ветки метрополитена Дели, уже более пяти десятилетий является домом для мастеров традиционных искусств: кукловодов, фокусников, акробатов, жонглеров, танцевальных трупп, музыкантов и т. д. Культурная уникальность региона отражена в следующем списке представителей традиционных искусств, которые проживают в колонии: кукловоды, жонглеры, акробаты, фокусники, танцоры и танцевальные труппы, дхолисты, музыканты и пр.

В данной аналитической заметке мы рассмотрим эту геометрию власти, в которой государственные органы (Управление развития Дели, Правительство Дели) принимают на себя задачу модернизации трущобной колонии Катпутли, частный застройщик Raheja Developers инициирует потоки, а бедные обитатели трущоб вынуждены принимать последствия.

Критический анализ урбанизации Индии показывает, что индийские города быстро превращаются в критические зоны конфликта между небольшим меньшинством из числа влиятельного глобального общества и подавляющим большинством маргинализированных и лишенных прав малоимущих, в результате чего формируется конкурентная городская социальная и пространственная среда. Геометрия власти пространственно-временного сжатия устанавливает правила, подразумевая, что разные группы имеют строго отличающиеся отношения к этой структурно дифференцированной и односторонней концептуальной схеме: некоторые имеют в ней больше влияния, чем другие; некоторые инициируют потоки и движения, в то время как другие имеют дело только с последствиями, оказавшись в ловушке этой схемы¹⁰.

10 Massey, D. Space, Place and Gender. Cambridge, UK: Polity, 1994.

В транзитном лагере разобьют палатки для временного размещения жителей колонии Катпутли до завершения проекта. Этот лагерь, который строится в 5 км от колонии возле школы Рамджас в Ананд-Парвате, будет принимать семьи жителей трущоб в течение следующих 2−3 лет. В марте 2014 года, после того как Верховный суд Дели отказался приостановить проект реконструкции колонии Катпутли, около 50−60 семей переехали в транзитный лагерь.

В 2009 году Управление продало 5,22 га земли, на которой располагается колония Катпутли и ее 4000 семей (2800 из которых являются артистами), базирующемуся в Мумбае застройщику Raheja Builders за 6,11 крор¹¹ индийских рупий. Хотя сделка выглядит честной на бумаге, внимательное рассмотрение ее деталей шокирует. Исходя из анализа рынка, уровень цены на эту землю не может быть ниже 1000 крор индийских рупий. Обоснования продажи этой первоклассной земли по бросовым ценам Управление развития Дели пока не предоставило. Этот шаг был частью проекта по застройке этой территории в рамках государственно-частного партнерства. Стратегия перестройки Управления развития Дели, сформулированная на основе модели переустройства трущоб Дхарави в Мумбаи, реализуется в трущобной колонии Катпутли. Это первый в своем роде эксперимент в Дели, в результате которого жители получат доступ к 15-этажному зданию, где им будет предоставлено 2800 единиц жилья по 25 кв. м каждая. Здесь также будут построены отдельное коммерческое помещение площадью 2,1 акра и «жилые апартаменты высшей категории» на 2,4 акра, проекты которых будут разработаны частными застройщиками (Raheja Developers). Проект превозносят как самое высокое здание в Дели, оно будет построено в сотрудничестве с базирующейся в Дубае компанией Arabtec Construction, создавшей «Бурдж-Халифа», самую высокую башню в мире.

В 1980-х годах Управление развития Дели начало настаивать на выселении обитателей трущоб. В 1986 году они предложили переселить жителей Катпутли в южный Дели, вокруг района Васант Кундж. В 1990 году архитектор отдела трущоб Управления развития Дели Анил Лалл разработал более подробный план модернизации, представив модель жилья в стиле дуплекс. А в 1996 году они подготовили еще одно предложение о переселении в район Мехраули, также расположенный в южном Дели. Все эти предложения были отклонены на том основании, что ни одно из предложенных мест не было настолько близко к центру города, как нынешнее поселение в районе Шадипур. В 2002 году член парламента Рагхунатха Джа во время часа вопросов в Лок сабха, нижней палате парламента Индии, обратился за разъяснениями относительно выделения общественных квартир категории EWS (для экономически слабой прослойки) в районе Дварка. Отвечая на этот вопрос, Бандару Даттатрея, бывший на тот момент министром городского развития и борьбы с бедностью, заявил в парламенте, что 1478 общественных квартир в секторе 16, блоке Б в Дварке были зарезервированы для жителей колонии Катпутли. Этот план, однако, не осуществился. Наконец, следуя явному намерению реконструировать трущобные скопления, выраженному в Генеральном плане до 2021 года, Управление развития Дели выбрало Катпутли в качестве площадки для своего первого проекта подобного рода.

11 1 крор = 10 млн (Прим. пер.)

До сегодняшнего дня правительство не заключало никаких юридических соглашений о переселении с обитателями трущоб, а также об их последующем возвращении в то же место спустя оговоренный промежуток времени. Это является основной причиной страха и скептицизма среди этих людей. Их подозрительность в отношении намерений правительства является обоснованной, поскольку право на собственность хоть и является законным, правительство в этой ситуации не считает его защиту обязательной. Даже результаты опроса, проведенного властями для оценки количества населения трущоб, так и не были оглашены жителям Катпутли. Более того, Управление развития Дели четко не оглашает свои критерии участия в программе переселения. Согласно Управлению, право на размещение в рамках проекта переселения определяется по нескольким показателям, наиболее важным из которых является дата окончания проживания, до которой резидент Катпутли имеет разумные права на собственность в колонии. За последние четыре года дата окончания первичного проживания в Катпутли была отложена дважды, и в настоящее время она установлена на 31.1.2007.

Во-вторых, жители Катпутли потеряют доступ к основным дорогам и линиям метро на период от двух до трех лет, когда они будут находиться в транзитном лагере. Потеря преимущества месторасположения, являющегося источником средств к существованию, приведет к их потере и крайней нищете.

Во-первых, произойдет огромная культурная трансформация местного сообщества, что является наиболее серьезным социальным результатом этой инициированной государством стратегии развития. Очевидно, что после успешного завершения проекта по перестройке трущоб произойдет радикальная трансформация социального пространства. Местные виды искусства, такие как кукловодство, жонглирование и т. д., практикуемые жителями колонии Катпутли, исчезнут. У них не будет достаточно пространства для работы. Достаточно представить, как скульптор стучит и вырезает, в квартире ниже весь день играет дхолист, а под ним живет фокусник. Весь этот шум приведет к конфликтам и неудовлетворенности. Квартиры создадут среду, в которой эти обитатели трущоб предпочтут перестать выступать, поскольку у них не будет достаточно места для управления своим материалом и практики. Они начнут зарабатывать себе на жизнь с помощью других средств, таких как ежедневная наемная работа, частные практики, вождение автомобиля и т. п. Социальная структура колонии Катпутли будет разрушена и люди будут чувствовать себя изолированными и подавленными. Женщины начнут выполнять работу по дому в качестве горничных в соседних элитных домах и квартирах, чтобы удовлетворить свои повседневные нужды.

На данном этапе необходима оценка социального воздействия этого проекта для выявления его последствий для жителей и предложения мер по их смягчению. Оценка социального воздействия может быть определена как процесс, который направлен на предварительную оценку возможных социальных последствий проектов, направленных на развитие, таких как строительство плотин, промышленных объектов, шоссе, портов, аэропортов, проекты городского развития и энергетические проекты. Это инструмент, который может помочь лицам, принимающим решения, предвидеть вероятные негативные последствия своих действий, чтобы меры, необходимые для их предотвращения или, по крайней мере, сдерживания, могли быть предприняты вовремя. Некоторые из последствий обсуждаются ниже.

В завершение несчастий обитателей трущоб, Управление развития Дели предприняло минимум усилий по обеспечению прозрачности всего процесса и завоеванию доверия жителей. Напротив, большинство из них заявили, что в течение февраля Управление развития Дели и сотрудники полиции угрожали жителям силой. Принимая во внимание непрозрачность процесса выселения, 21 марта 2014 года Верховный суд Дели постановил Управлению провести опрос, чтобы убедиться, что все семьи, имеющие право на переселение, включены в список. Он также взял с Управления обязательство, что в процессе переселения не будет применяться сила.

Во-первых, в аудиторском отчете проекта, предоставленным Генеральным ревизором Дели в марте 2011 года, сообщается, что земля колонии Катпутли, стоимость которой по скромным подсчетам оценивается в 1043 крор индийских рупий, была продана на аукционе строительной фирме всего за 6,11 крор индийских рупий. Во-вторых, Государственный комитет по оценке состояния окружающей среды и Делийская комиссия по городскому искусству указали на проблемы в плане застройки территории и выразили серьезную обеспокоенность по поводу злоупотребления коэффициентом полезной площади с целью увеличения коммерческих и платных площадей при одновременном сокращении пространства, отводимого под 2700 квартир категории EWS (для экономически слабой прослойки), предлагаемых жителям колонии Катпутли. В-третьих, из примерно 3800 семей в трущобах, которые были опрошены в 2010—2011 годах, только 2641 фигурируют в списке, опубликованном на веб-сайте Управления развития Дели по состоянию на 24 февраля 2014 года. У более половины из этих семей нет подтверждающих документов, кроме продовольственных талонов, которые должны быть дополнительно проверены. И, наконец, при расчете жизнеспособности проекта фактическая стоимость квартир была рассчитана исходя из 19,6 кв. м вместо 38 кв. м, обещанных жильцам.

Четыре основных нарушения были обнаружены после того, как жители трущоб Катпутли недавно получили доступ к данным в рамках запроса на техническую информацию.

Тем не менее, похоже, что в наиболее выгодном положении окажется частная компания Raheja Developers, которая получит акры государственных земель по номинальной стоимости во имя этого «проекта реконструкции». Компания задействует около 20 процентов общей площади под жилье для обитателей трущоб, а остальные 80 процентов будут использованы для строительства дорогих жилых квартир и торговых центров. Это отличная земля в центре города, расположенная близко к метро. Квартиры будут проданы по максимальным ценам, и Raheja Developers получит значительную прибыль.

Данная оценка выявляет, что жители Катпутли потеряют ряд возможностей, претерпят трансформацию социального пространства и утратят средства к существованию, что приведет к их дальнейшему обнищанию. Они станут не чем иным, как жертвенным агнцем в осуществлении миссии «освобождения Дели от трущоб», чтобы представить миру современный блеск. История трущобной колонии Катпутли представляет собой явный случай роста джентрификации с целью увеличения пространства для элитарного потребления путем присвоения мест города, занятых бедными традиционными артистами. Важно отметить, что в этом процессе накопления путем лишения собственности в Катпутли также создается готовая «рабочая сила», которая продаст свой труд по низкой цене, смазывая двигатели неолиберальных капиталистических проектов, которые скоро появятся в городском ландшафте.

Кроме того, если обитатели трущоб не смогут приспособиться к городской жизни, они не смогут должным образом использовать такие средства оснащения высотных зданий, как лифты и т. п. В результате неправильного использования оборудования, конкретная техника не будет работать должным образом и будет повреждена. Не будет обеспечена надлежащая охрана квартир, а парки и другие места общего пользования превратятся в полуразрушенные места из-за неправильного использования по незнанию. Кроме того, семьи артистов будут страдать от «давления» из-за преобразования района. Они увидят, как окрестности резко изменятся, их друзья уедут, лавки, в которые они постоянно ходят, будут заменены новыми магазинами для другой клиентуры, а когда изменения коммунальных сооружений и других служб сделают этот район менее пригодным для их привычной жизни, то давление переселения, связанное с джентрификацией, будет увеличиваться.

Кроме того, как сообщает Управление развития Дели, квартиры будут бесплатно предоставляться жителям трущоб, но неясно, будут ли с них взиматься сборы за обслуживание и другие платежи. Другие социальные последствия могут заключаться в том, что женщины, вероятно, пострадают, поскольку члены их семей мужского пола потеряют средства к существованию, и женщинам также придется заняться дополнительной работой и, возможно, придется столкнуться с насилием в семье, вызванным разочарованием и беспомощностью мужчин. Число отчисленных школьников будет расти из-за удаленности транзитного лагеря от школ.

Еще одна нестыковка заключается в том, что в настоящее время в колонии Катпутли проживает около 4000 семей, а правительство пообещало предоставить квартиры только для 2800. Будущее остальных семей по большим вопросом. Им отказывают не только в их нынешней способности зарабатывать на жизнь, но и в приюте в трущобах, а также в праве на проживание в каком-либо другом месте. Когда количество обитателей трущоб уменьшится и они опустятся ниже порогов бедности, произойдет их маргинализация. Экономическая маргинализация часто сопровождается социальной и психологической, что проявляется в снижении мобильности социального статуса, потере перемещенными лицами уверенности в обществе и в себе, чувстве несправедливости и повышенной уязвимости.

В случае колонии Катпутли и многих других выселений, то, что якобы выглядит как разрушение трущоб, на самом деле является систематическим процессом, через который индийский город постепенно трансформирует свою демографию. Улучшение санитарного состояния индийского города происходит за счет бедных.

В своем эссе «Максимальный город, минимальное укрытие» юрист Уша Раманатан, говоря о стремлении разрушить трущобы, подчеркивает, что «индийский город переживает перемены. Он переосмысливается с целью превращения в Шанхай, Сингапур или, в более общем смысле, в „город мирового класса“. Естественно, в нем больше нет места для бедных и их убогих поселений. Характеризуя обитателя трущоб как „захватчика“, осуществляющего „нелегальную оккупацию правительственной земли“, мы даем голос и предполагаемую легитимность эпидемии разрушений, свалившейся на долю городской бедноты… эта риторика рисует обитателя трущоб не просто как беззаконного, но как преступника».

Согласно переписи населения Индии 2011 года, в трущобах находится в общей сложности 13,75 млн домохозяйств. Многие считают эту цифру заниженной. Государственная программа «Раджив Авас Йоджана» с гордостью заявляет о намерении построить страну, свободную от трущоб. Однако коррумпированная капиталистическая система привела к тому, что частные застройщики извлекают наибольшую выгоду из этой схемы. При этом городские малоимущие вытесняются на периферию.

Нью-Делийская сеть по жилищным и земельным правам (HLRN) пыталась отслеживать принудительные выселения по всей Индии в течение 2013 года. Данные получились неполными, но согласно информации о случаях принудительного выселения в городских районах, по крайней мере 11 400 семей, что означает, по крайней мере, 60 000 человек, включая женщин, детей, членов религиозных меньшинств, членов зарегистрированных каст, инвалидов и пожилых, были насильственно выселены из своих домов в 2013 году по причинам, варьирующимся от расширения дороги до благоустройства города. По сообщениям, в большей части случаев реабилитация не проводилась и большинство перемещенных семей были предоставлены самим себе. HLRN сообщает о 20 таких инцидентах в 2013 году.

Рут Гласс впервые ввела термин «джентрификация» в 1964 году, он означает восстановление разрушенных городских районов для жителей высшего и среднего классов, что приводит к переселению групп с низким доходом. Джентрификация как концепция и политический призыв во многих местах была сметена аллитеративным искажающим потоком из ревитализации, ренессанса, регенерации, реставрации, реконструкции, реструктуризации, ре-урбанизации и ре-иделизации — терминов, которые поддерживают неолиберальный нарратив конкурентного прогресса¹², который прокладывает путь еще более незаметным формам джентрификации¹³.

Перестройка трущоб в индийских мегаполисах стала синонимом улучшения санитарного состояния городов и изгнания бедных на их периферийные территории. Колония Катпутли не первая, которую может постичь эта судьба. В 2010 году во время подготовки к Играм Содружества многие большие трущобы Нью-Дели были снесены, чтобы создать фасад города мирового класса перед иностранцами, посетившими Индию. Вместо того чтобы реализовывать динамичные городские планы для размещения бедных в черте города, правительства стремились разрушить жилища бедных в больших городах. И это делалось во имя «городов без трущоб».

13 Wyly, E. and Hammel, D. Gentrification, housing policy and the new context of urban redevelopment // Critical Perspectives on Urban Redevelopment. Fox-Gotham (ed.). New York: Elsevier Science, 2001. PP. 211–276.

12 Peck and Tickell, notes on Neoliberalizing space, 2002

Наконец, я хотел бы обсудить идею деревни художников на месте колонии Катпутли, которая, помимо того, что может быть жилой зоной, также может служить пространством для выступлений и большим рабочим пространством, может включать кафе и рестораны для туристов и малый бизнес под управлением молодежи. В ней будут выставочные залы с фотографиями, рассказами и видео, повествующими о необычайной жизни артистов сообщества, их выступлениях и достижениях. Такие деревни художников предоставили бы рынки искусства и среду для наших традиционных и народных артистов, которые не могут выжить в мире, ориентированном на другую идею развития.

Лишение артистов колонии Катпутли их домов ради удовлетворения постоянно растущих капиталистических потребностей в земле и стремления к созданию «города без трущоб», будет иметь не только катастрофические социальные последствия, такие как потеря средств к существованию и возможностей, но также приведет к исчезновению многих видов народного искусства в новой приватизированной застроенной среде. Многие вопросы остаются актуальными в отношении современной социальной, культурной и политической сферы, например, необходимо ли уберечь эти традиционные формы искусства от исчезновения в связи с изменением социального пространства? Имеет ли такое творчество место в наших городах, обществе и умах? Может ли любая городская реконструкция происходить за счет этих местных искусств?

Подводя итоги, с моей стороны важно призвать к созданию более прочных аналитических, политических и моральных структур, в основе которых лежит вопрос социальной справедливости, и как утверждает Харви¹⁴, тот факт, что жилье является фиктивным финансовым активом, а его не выдуманный статус приюта и дома не подлежит сомнению. В условиях отсутствия подотчетности местных государственных органов и банальности схем, навязываемых городу, малоимущим жителям остается лишь самовольно занимать землю.

Заключение: предлагаемые альтернативы