Эта сокращенная версия текста переведена и публикуется с разрешения правообладателей.
Оригинальная полная версия: Olshammar, G. Maintaining Urban Complexities: Seeking Revitalization without Gentrification of an Industrial Riverfront in Gothenburg, Sweden // Culture Unbound. Vol. 11. No. 1. Linköping University Electronic Press, 2019. PP. 53–77.
Габриелла Ольшаммар
Сохраняя сложности города: в поиске ревитализации без джентрификации индустриальной набережной в Гётеборге, Швеция
[…]
Итак, как же осуществить ревитализацию на практике и тем самым воспрепятствовать промышленной джентрификации? Конечно, нужно признать, что различные видения Рингёна почти сразу породили довольно сложную ситуацию с планированием. Для реализации миссии важно тщательно рассмотреть два аспекта: землевладение и правила зонирования. Вопрос о собственности на землю коррелирует с позицией, объясняющей джентрификацию с точки зрения производства, в то время как правила зонирования относятся к стороне потребления.
Производственная сторона джентрификации — развитие недвижимости
Но как объяснить причины джентрификации и ее последствия? В рамках исследования джентрификации в течение многих десятилетий существовал теоретический разрыв. Одни исследователи объясняют элитное жилье с производственной точки зрения (говоря об аренде, стоимости земли и налоговых льготах), а другие выдвигают гипотезы с позиции потребления, вдохновленные нарративом о культуре и выборе6. За пределами этого теоретического конфликта были исследователи, в том числе Шарон Зукин, еще на ранних этапах объединившие эти точки зрения и попытавшиеся объяснить джентрификацию путем оценки комбинации факторов7. Обе точки зрения важны для понимания того, что в настоящее время происходит в районе Рингён.
Термин «джентрификация» был когда-то создан для описания «преобразования жилой недвижимости в жилую»1, таким образом описывая процесс, в котором более обеспеченные люди среднего класса вытесняют жителей рабочего класса из городских районов параллельно с увеличением инвестиций. Здесь прослеживается определенное сходство с тем, как цифровые отрасли вытесняют традиционную промышленность, или как высокотехнологичные отрасли вызывают рост стоимости офисной аренды, подрывая экосистемы бизнес-стартапов. Кроме того, рыночное давление «высвободить промышленные площади под жилье»2 также подпадает под определение джентрификации, особенно если промышленное пространство рабочего класса трансформируется в новую жилую застройку для среднего класса3. В отношении Уильямсбурга, штат Нью-Йорк, географ Уинифред Карран высказывает предположение, что резкий рост стоимости недвижимости стал большей угрозой для бизнеса, чем международная конкуренция или возросшие затраты на рабочую силу4. Следовательно, концепция джентрификации обнаружила свою полезность в интерпретации социально-экономических и демографических изменений в промышленных и жилых районах5.
В тексте выше моей целью было составить представление о том, почему заинтересованные стороны поддерживают те или иные модели городского развития. Как уже говорилось, это было сделано для того, чтобы исказить повествование о джентрификации, но — обращаю ваше внимание — не саму концепцию джентрификации как таковой. Скорее, я ставлю под сомнение тенденцию слишком легко ссылаться на джентрификацию всякий раз, когда художники переезжают в промышленный район или заинтересованные стороны обращаются с просьбами об обновлении, инвестициях или ревитализации района. Как бы то ни было, в дальнейшем я обращусь к исследованию джентрификации, чтобы еще больше углубить понимание трансформирующих процессов в Рингёне.
Две грани джентрификации
7 Zukin, Sh. Loft Living: Culture and Capital of Urban Change. New Jersey: Rutgers, 1989.
6 Подробнее см.: Slater, T. Op. cit.; Lees, L., Slater, T. & Wyly, E. The Gentrification Reader. London and New York: Routledge, 2010. PP. 81-84.
5 Smith, N. The New Urban Frontier: Gentrification and the Revanchist City. London and New York: Routledge, 1996; Pratt, A. Op. cit.; Ferm, J. & Jones, E. Op. cit.; Gainza, X. Culture-led neighbourhood transformations beyond the revitalization/gentrification dichotomy // Urban Studies Journal Limited. 2016.
4 Curran, W. “From the Flying Pan to the Oven”: Gentrification and the Experience of Industrial Displacement in Williamsburg, Brooklyn // Urban Studies. 44. 8 (2007). P. 1428.
3 Slater, T. The Eviction of Critical perspectives from Gentrification Research // International Journal of Urban and Regional Research. 30. 4 (2006). P. 745.
2 Ferm, J. & Jones, E. Beyond the post-industrial city: Valuing and planning for industry in London // Urban Studies Journal Limited. 2016. P. 2.
1 Pratt, A. C. urban regeneration: From the Arts “Feel Good” Factor to the Cultural Economy // Urban Studies. 46. 5&6 (2009). P. 1043.
Другой собеседник представляет крупную риэлторскую компанию Castellum. По его собственному определению, компания является «одним из самых выдающихся девелоперов Швеции»8. Castellum заинтересован в сохранении разнообразия объектов недвижимости. Пока город Гётеборг продолжает зонировать район для промышленности, они будут развивать промышленные объекты и управлять ими для удовлетворения потребностей клиентов и арендаторов, объясняет представитель компании. Но для этого им нужен более длительный горизонт планирования и инвестиций, чем тот, который дается в рамках 20−25-летних договоров аренды земли. Они однозначно хотят выкупить эту землю. Следовательно, и Lundby Plåt, и Castellum поддерживают непрерывную промышленную деятельность, и структура землевладения не будет непосредственно влиять на развитие феномена джентрификации до тех пор, пока будут действовать правила зонирования. Если зонирование или структура землевладения изменятся, Lundby Plåt оказываются перед риском вынужденного переезда, а вот Castellum сможет адаптироваться к новым правилам.
Но что же намерены делать землевладельцы и предприниматели в отношении инвестиций? Можно ли сказать, что их инвестиционные планы связаны с концептуализацией Рингёна? Между различными перспективами нет четких границ. У пары опрошенных противоположные интересы в отношении договоров аренды земли, хотя в остальном они занимают одинаковую позицию. Они оба владеют своими зданиями и оба концептуализируют Рингён как репрезентацию эпохи, все еще живущей успешными промышленными услугами и легкой промышленностью. Одной из таких компаний является изготовитель металлоконструкций сайдинга и крыши Lundby Plåt, построивший свое здание специально под потребности своего бизнеса. В интервью он говорит, что аренда земли у муниципалитета стала для него экономическим облегчением. Он считает, что стоимость земли (то есть недвижимости целиком) была бы для него недосягаемой. Ее покупка была для него невозможна.
Что касается землевладения: большинство собственников владеют не землей, на которой они работают, а только лишь зданиями. Они арендуют землю у муниципалитета Гётеборга. Один из моих собеседников, предприниматель из ремонтной отрасли, рассуждает, что существующая структура собственности лучше подходит собственникам вроде него, нежели профессиональным землевладельцам. Представители последних в своих интервью и на встречах «Будущее Рингёна» утверждают, что договоры аренды земли, длящиеся всего 20−25 лет, являются неразумными в сфере развития объектов. Эта структура, по их словам, снижает интерес банков давать займы для инвестиций, поскольку два десятилетия — слишком короткий срок для амортизации. Поэтому договоры аренды земли неоднократно выносятся на обсуждение.
8 URL: castellum.se
Тем не менее, я сомневаюсь, что эра легкой промышленности Рингёна действительно подошла к концу. Из трех опросов, проведенных в 1978—2012 годах, стало очевидным, что местные предприятия неплохо адаптировались к новой эре контейнерных перевозок, высоких технологий и наукоемких отраслей11. Таким образом, развитие пространства в городах не всегда имеет очевидные связи с новыми требованиями. Инвестиции в объекты скорее могут быть вызваны переосмыслением пространства в стремлении к новому рынку, отражая потребительскую сторону джентрификации. Прежде чем углубиться в этот аспект, я расскажу об изменениях и инвестициях, иногда обвиняемых в том, что они дают толчок к развитию джентрификации. На самом деле они, наоборот, могут быть ценным орудием против нее.
И это разочарование мне понятно. Но я также должна признать, что тем, кто действительно сомневается в том, что легкая промышленность и производственные услуги вообще уместны на современных рынках труда и бизнеса — не в последнюю очередь в центре больших городов с меньшими возможностями для развития и процветания — вовсе не кажется необычным, циничным или корыстным желание превратить недвижимость в нечто другое.
Некоторые из самых ярых сторонников перезонирования и противников производственных районов — это бизнесмены, владеющие там недвижимостью. [ … ] Один из членов Общественного совета выразил разочарование в отношении владельцев промышленных предприятий, поскольку они часто не предпринимают действий для сохранения производства10.
Упомянутый ранее предприниматель, повторяющий, что эра производства уже позади, является одним из тех немногих в Рингёне, кто уже полностью владеет своей собственностью. Следовательно, у него нет договора аренды земли с муниципалитетом. Можно сделать вывод, что для предпринимателя, владеющего землей в привлекательном городском районе, было бы выгодно и заманчиво превратить нынешний промышленный сервис в инвестиции в недвижимость9. Зачем ему тратить силы на содержание легкого производства или промышленных услуг? На примере Уильямсбурга Уинифред Карран показала, что именно местные предприниматели, несмотря на длительные личные связи с районом, иногда форсируют его застройку и даже джентрификацию:
11 Verkstadsindustriutredning, Göteborgs kommun. Göteborg: Näringspolitiska utredningar och förslag, 1978. P. 344; Markstrategi för näringslivet. Översiktsplan för Göteborg, Samrådsstudie 4:92. 12 May 1992. Göteborg: Näringslivssekretariatet & Fastighetskontoret. P. 26; Spontaneous City: Workshop outcome summary. Urhahn & Borra Urban Designers and Gothenburg City, 2012.
10 Curran, W. Op. cit. P. 1437.
9 Я не утверждаю, что для этого конкретного предпринимателя основной целью является получение прибыли. Как он объяснил, комментируя мою статью, основная причина, по которой он оспаривал ситуацию с собственностью и благожелательно относился к более широкой трансформации в Рингёне, исходит из сложной юридической ситуации, определяющей, кто будет ответственным за борьбу с загрязнением, оставшимся от прошлого (в том числе, загрязнения от мероприятий в районе): сегодняшние предприниматели или муниципалитет?
Упомянутые здесь собственники на вопросы об их видении и целях касательно владения недвижимостью отвечают, что ценят возможность адаптировать функционал пространства в соответствии с меняющимися задачами. Они хотят, чтобы Рингён развивался по собственным условиям, одновременно поощряя разнообразие предприятий и поддерживая сосуществование различных видов деятельности. Таким образом, город может представлять собой нечто среднее между «эпохой, все еще живой» и «эпохой, недавно найденной». Кроме того, опрошенные свидетельствуют о влиянии новичков вроде Saltet и различных дизайнерских компаний, а также новоприбывших в район пивоварен и кофеен. То, чего заинтересованные стороны хотят больше всего — в данный конкретный момент — это четкого заявления от города Гётеборг касательно намерений муниципалитета. Они спрашивают, на какие указания со стороны муниципалитета могут рассчитывать владельцы недвижимости в будущем13.
Это ставит ребром вопрос, действительно ли муниципальная форма земельной собственности лучше защищает от полной трансформации, перемещения населения и джентрификации, чем частная. Такое сравнение само по себе было бы интересной темой исследования. Тем не менее можно утверждать, что ремонт и содержание зданий, приведение в порядок улиц и привлечение новых инвестиций (в определенной степени) будут работать в позитивном ключе против коренных преобразований и существенного перемещения населения. Даже известный теоретик джентификации, географ Нил Смит, утверждает, что инвестиции в определенной степени уместны в целях сохранения ценности собственности в рамках отдельных зданий. В то же время сам район должен сохранять иммунитет против радикальных процессов джентификации. Это зависит от тщательности обслуживания здания и от того, инвестируют ли соседи аналогичным образом12.
Как можно заключить из встреч и интервью заинтересованных сторон сети «Будущее Рингёна», одна из причин их интереса к обсуждению договоров аренды земли с муниципальными чиновниками — в том, что эти договора и преобладающее промышленное зонирование лишают их юридического права даже на небольшие и постепенные изменения. Рассматривая в качестве примера одного из этих владельцев недвижимости, становится очевидно, что инвестиции мотивированы вовсе не стремлением повысить прибыль. Для него было бы достаточно выгодно просто владеть пространством и сдавать его в аренду разным предприятиям, а также иметь возможность приспособить его для новых целей и потребностей. Стоимость аренды в Рингёне не так высока, но его здания полностью заняты, и его семейный бизнес в сфере недвижимости преуспевает. Однако мой собеседник был обеспокоен сложившейся ситуацией. Если он не сможет делать новые инвестиции в соответствии с новыми целями и потребностями, недвижимость будет ветшать. Это может привести к желанию города повторно присвоить землю и управлять преобразованием самостоятельно, или же продать землю тому, кто предложит самую высокую цену, рассуждает он. Если город или крупные девелоперы окажутся у руля, у них хватит власти и влияния снести все и дать дорогу полной трансформации. Этот собственник недвижимости также отметил, что он не может, подобно многим крупным застройщикам с сотнями сотрудников, сидеть на месте и 10−20 лет ждать появления новых городских планов и перезонирования.
13 Ringöns fastighetsägarförening styrelsen: Letters to a diversity of municipal organs. 13 February and 13 June 2018.
12 Smith, N. Op. cit. PP. 63-64.
Инвестиции текущее обслуживание, препятствующие существенному перемещению населения
Такие инициативы, как Saltet и Iron Hall, были весьма успешны в привлечении новых посетителей и предприятий. Несмотря на свое соответствие муниципальным концептуальным документам, они выявили присущую видениям Рингёна сложность: необходимость перезонировать район, по крайней мере частично. Коррекция и регулирование зонирования — основная проблема промышленной джентрификации. Если бы правила зонирования допускали, например, лицензирование ресторанов и алкогольных напитков, это создало бы прецедент для сопоставимых видов использования. Из аналогичных кейсов в Манхэттене и Бруклине очевидно, что землевладельцы преобразовали свои здания и промышленные кварталы еще до того, как они были официально перезонированы. Нелегально сдавая промышленные помещения в аренду для квартир, ресторанов и розничных магазинов, владелец создает спрос на еще большее количество таких же, но легальных преобразований в долгосрочной перспективе18.
Это не слишком неожиданная реакция, поскольку муниципалитеты и девелоперы часто используют культурные события, чтобы сигнализировать о начале новой эры и привлекать публику на бывшие промышленные объекты16. Даже если имела место скромная, спонтанная миграция художников и культурных деятелей на бывшие промышленные объекты, они «в целом запускают процессы джентрификации, поскольку их присутствие привлекательно для более богатых потребителей и жителей, разделяющих их эстетические ценности и образ жизни»17.
Один из назревающих конфликтов между различными предприятиями Рингёна вызван тем, что в последнее время району уделяется много внимания в местных газетах, исследованиях, университетских программах и социальных сетях (иногда напрямую затрагивая деятельность Iron Hall и Saltet). Но, как отметил владелец верфи «Готениус», СМИ в основном освещают новичков из творческих индустрий и искусства, и поэтому упускает из виду предприятия вроде его собственного: хорошо зарекомендовавшие себя верфи, ремонтные мастерские, мелкое промышленное производство. Другими словами, СМИ поспособствовали восприятию верфи и ей подобных предприятий ненужными и нуждающимися в поддержке14. Кроме того, пара информантов описывают разгоревшуюся в социальных сетях жаркую дискуссию о том, не принесут ли художественные проекты в Рингёне риск джентрификации. Кроме того, по крайней мере одна статья в местной газете выдвинула мнение, что джентрификация уже происходит15.
18 Zukin, Sh. Op. cit.; Curran, W. Op. cit.; Friedrich, S. Gut Renovation [film] 2012.
17 (Gainza 2016:2)
16 Roult, R. & Lefebvre, S. Stadiums, public spaces and mega events // The Routledge Companion to Urban regeneration. Ed. by M. Leary & J. McCarthy. Abington & New York: Routledge, 2013; Halle, D. & Tiso, E. New York’s New Edge. Chicago & London: The University of Chicago Press, 2014; Gainza, X. Op. cit.
15 Jedvik, H. Tankar om ett Ringön innan det blev hippt // GöteborgsPosten. 31 March 2017.
14 Lundberg, J. Kärleken till ett stökigt industriområde. Extrakt. 9 June 2017.
Потребительская сторона джентрификации — перезонирование и смена идентичности
Пару лет назад, в начале проекта Saltet, члены группы работали над созданием творческого оазиса из несколько обветшалой, но все же привлекательной и обладающей потенциалом локации в Рингёне. Согласно их нарративу, в центре их повестки было само исследование этого неухоженного и заброшенного участка. Они намеревались остаться там лишь на короткое время. В плане проекта они даже предположили, что художники и творческие люди подобны перелетным птицам, которые будут продолжать искать новые места всякий раз, когда одно место становится слишком устоявшимся и упорядоченным. Они полагали, что Рингёну предначертана будущая трансформация, как и другим старым, расположенным в центре промзонам. Кроме того, в противоречие идее о перелетных птицах, они обрисовали превращение Рингёна в привлекательный уголок для городских жителей и туристов. В их видении, однако, старые производственные предприятия будут существовать бок о бок с музыкантами, художниками, городскими садовниками, дизайнерами, плотниками — «творческими людьми любого рода»19.
Некоторые из творческих предприятий, обосновавшихся в Рингёне, можно определить как нечто среднее между производственной стороной городской среды и дизайнерской стороной промышленности. То есть, помимо дизайна новых продуктов они занимаются мелким производством. Некоторые из них варят пиво и жарят кофе в промышленных помещениях, а также подают их там же во время определенных мероприятий. Это те виды деятельности, которые согласуются с идеями как о сохранении промышленности Рингёна, так и привлечении более широкого спектра предприятий, включая креативные индустрии. Однако в области урбанистики эспрессо, латте и местный эль (относящиеся к совсем иной культуре, нежели кружка кофе из капельной кофеварки и пинта лагера) уже давно стали знаменателями джентрификации21. Причина в том, что они, как правило, привлекают новую для промышленных или рабочих районов аудиторию, которая колонизирует пространство и вытесняет другие его функции.
21 Zukin, Sh. The Cultures of Cities. Cambridge: Blackwell, 1995; Mathews, V. & Picton, R. Intoxifying Gentrification: Brew Pubs and the Geography of Post-Industrial Heritage // urban Geography. 35. 3 (2014). PP. 337–356.
20 Owe, Ch. Ringön för social circular ekonomi: En förstudie av Järnhallen på Ringön. Region Västra Götaland, 2017.
19 En tillåtande oas på Ringön: Om hur och varför vi bör skapa en tillåtande oas på Ringön i Göteborg. 2015. P. 6.
Несколько лет спустя Saltet выбрал более покровительственную линию развития, ставя в приоритет сохранение промышленностии бок о бок с новыми творческими предприятиями и художественными студиями. Этот подход даже вдохновил других начать деятельность, направленную (среди прочего) на укрепление симбиоза различных предприятий. Проект по циркулярной экономике, The Circle Island, начатый в 2017 году и осуществляемый в сотрудничестве с Анной Бергман и Iron Hall, преследует цель вовлечения как предпринимателей старого времени, так и новых творческих компаний в редизайн и переопределение старых продуктов и отходов для минимизации негативных последствий консьюмеризма20. Идея в том, чтобы напрямую заниматься вопросами экологической устойчивости, одновременно выстраивая жизнеспособное сосуществование между промышленной и культурно-дизайнерской сторонами города. Без такого сосуществования возникает возможность конфликта: культурные и творческие предприятия могут вызвать рост стоимости аренды, снизить терпимость арендодателей и местных жителей к шуму и запахам и вызвать перемещение населения.
В-третьих, присмотревшись поближе к паре мореплавательных предприятий в Рингёне — Frog Marine Services и верфи Gotenius — можно вспомнить об эпохе, которая почти утрачена и нуждается в защите. Это то время, когда морские компании, имеющие производственную связь с рекой, все еще располагались в центре городов. Возможный конфликт интересов заключается в доступности водного ресурса. Даже небольшие изменения в этой доступности могут привести к большим изменениям в городском ландшафте. Близость к реке выдвигается как преимущество в концепциях Рингёна, и отдельные участки незадействованного в производстве речного берега оказались занятыми во время новых культурных событий. В терминах джентрификации: если произойдет перезонирование, открывающее доступ к воде постоянным структурам и предприятиям — прогулочным зонам, летним кафе или ресторанам, — то, скорее всего, промышленные морские предприятия будут вытеснены.
Во-первых, большая часть проектов городского развития в портовых и промышленных районах, ведущихся уже более трех десятилетий, рассматривают Рингён и подобные ему места как уже утраченную эпоху, которая должна уступить место офисам и высокотехнологичным отраслям промышленности. Следует ли понимать это как вытеснение и джентрификацию? Я бы сказала, что нет. Но только в том случае, если преобразованные районы останутся дружелюбными к старому типу пользователей пространств, несмотря на появление новых функций. И да, если рабочее промышленное пространство трансформируется в рекреационную, офисную или жилую застройку для среднего класса.
Хотя такая корреляция зачастую может существовать, в этой статье я проблематизирую то, являются ли эти корреляции столь очевидными и повсеместными, когда речь заходит о новых игроках культурной сцены и джентрификации. Поэтому, исследуя вопрос о практическом осуществлении ревитализации и предотвращении промышленной джентрификаци, я задавалась целью глубже изучить связь между действующими лицами, трансформациями и джентрификацией. Я попыталась продемонстрировать, что различные концепции заинтересованных сторон касательно Рингёна (независимо от того, считать ли его эпохой утраченной, все еще живой, почти утраченной или недавно найденной) влияют на то, какое развитие эти стороны считают реалистичным и желательным.
Похоже, что дела в Рингёне идут неплохо, и крупнейшая местная газета Гётеборга GöteborgsPosten положительно осветила этот район в серии статей. Тем не менее, несколько человек, занятых в Saltet и Iron Hall, рассказали о критике вышеописанных проектов и их деятельности из-за использования художников для выполнения поручений муниципалитета и девелоперов, а также за то, что они якобы инициировали процесс промышленной джентрификации22.
22 Cр. с Klerk, E. de. An artist’s kiss // The Future of Places. Stockholm, 2015.
В качестве заключения — отодвигая апокалипсис
На мой взгляд, самый продуктивный способ понять Рингён — это концептуализировать его как репрезентацию все еще живой эпохи и как ценное место для событий, способных сплотить городскую среду. Такой подход решает дилемму сохранения промышленного и морского характера района, одновременно привлекая новые передовые предприятия и креативные индустрии. «Клей для городской среды», предусмотренный в доступной, адаптируемой и надежной застройке Рингёна, приветствует сосуществование высоких технологий, умных систем и традиционных ремесел: преимуществ, которые помогут укрепить устойчивость позиции города в целом. Утрируя мою точку зрения и перефразируя Дановски и Вивейроса де Кастро, можно сказать, что район вроде этого поможет остановить апокалиптический конец известного нам мира.
В процессе члены компании изменили свое отношение: как к интерпретации творческих людей как перелетных птиц, так и к превращению Рингёна в туристический внутригородской район. Сегодня Saltet упорно работает над тем, чтобы креативные компании могли развивать что-то более стабильное (по крайней мере, до пяти лет), получая временные разрешения в ожидании новых правил зонирования. Проект Saltet должен был посеять семена для взращивания новой эры (творческого оазиса) из якобы обветшалых останков промзоны, но его участники также пришли к пониманию огромной ценности, содержащейся в традиционных промышленных предприятиях. Более чем когда-либо, Saltet теперь стремится защитить способности и ресурсы этих предпринимателей и обеспечить им безопасность во времена перемен. Таким образом, от положительного мнения о джентрификации как о привлекательном и закономерном следствии творческого оазиса, члены Saltet пришли к пониманию того, что специфический район Рингён и его легкая промышленность являются фокусной точкой, а не просто безликим местом на карте.
В-четвертых, концептуализация Рингёна как недавно найденной эпохи предполагает интерпретацию существующих качеств, таких как доступное пространство и крепкие строения, в качестве плодородной почвы для новых предприятий. Эта перспектива также предполагает интерпретацию существующих предприятий как убыточных и нуждающихся в помощи извне. В 2015 году группа «Будущее Рингёна» совместно с одним художником инициировали мероприятие Hall of Fame. Цель состояла в том, чтобы привлечь разнообразные слои жителей Гётеборга в Рингён и показать им, что этот район является активом для всего города, а не просто каким-то обветшалым портовым участком. Они хотели как укрепить право района на существование, так и привлечь новых арендаторов. В соответствии с этой инициативой в 2016 году был создан проект Saltet, цель которого — соединить творческие предприятия, нуждающиеся в пространстве, с арендодателями в Рингёне, нуждающимися в арендаторах. Вначале Saltet основывали свою деятельность на той концепции, что обнаруженный ими творческий оазис может какое-то время просто выживать в ожидании больших преобразований: таким образом, они сами считали джентрификацию неизбежной и не такой уж и нежелательной.